Little Fires Everywhere: три слова, которые вызывают эмоции и вызывают мурашки по коже. Адаптация книги Селесты Нг для большого экрана покорила Интернет и вызвала у зрителей трепет и желание большего. Шоу дает зрителям представление о том, что значит быть матерью и как одно воспринимается другим. Little Fires Everywhere начинается и заканчивается пожаром в Шейкер-Хайтс, штат Огайо, в конце 90-х. Читатели узнают о пожаре, и книга возвращается на год назад, когда мать (Миа) и ее дочь (Перл) снимают квартиру у другой семьи (Ричардсоны). Маленькая семья оседает и начинает новую жизнь в пригороде. Ричардсоны воплощают американскую мечту, несмотря на скрытые мутные воды внизу.
Согласно NPR, «Повсюду тлеют пожары» - это история столкновения. Миа (Керри Вашингтон) и Перл (Лекси Андервуд) сталкиваются с богатой Еленой Ричардсон (Риз Уизерспун). Они запутываются с Еленой, ее мужем и четырьмя детьми, и в конце концов даже их друзья не могут избежать друг друга». Большая часть истории сосредоточена на эмоциональной жизни детей Елены и Мии. Миа беспокоится, что Перл слишком сильно привязалась к Ричардсонам, и расстраивается, потому что проводит много времени в их экстравагантном доме. В конце концов, Елену становится все труднее любить, и она становится совершенно ужасной.
Напряженность нарастает, и «первые семь эпизодов нарастают и нагнетают давление между всеми этими персонажами и мирами, в которых они обитают. Перл и Иззи Ричардсон чувствуют себя отвергнутыми своими матерями; Елена и Миа чувствуют, что их дочери отталкивают их. Трип и Муди Ричардсон по-разному привязаны к Перл и по-разному относятся к ней хорошо и плохо». Большая часть сериала посвящена материнству, суррогатному материнству и привязанности и начинается с самого первого эпизода. Согласно Huffpost, «заплаканная Миа стучит в окно, крича: «Ты моя!» своей дочери Перл, когда подростка заманивают в объятия другой матери. Это всего лишь мгновение из кошмара Мии, но оно окутано очень реальным страхом, что ее дочь ей не принадлежит и ее могут забрать в любой момент».
Миа очень беспокоится о том, что она чувствует, что может потерять Перл в любой момент. Миа очень привязалась к ребенку, которого она носила для другой пары (Райан). В конце концов она сбежала с ребенком, чтобы вырастить его, «добавив слой незащищенности в ее отношения с Перл. Именно поэтому это традиционное суррогатное материнство, при котором используется собственная яйцеклетка носителя, было в основном запрещено с 1980-х годов, когда Мия была беременна. Доктор Джейн Фредерик, репродуктолог-эндокринолог из Калифорнии, сообщила Huffpost, что традиционные суррогатные матери, такие как Миа, часто в разы более инвестируют и эмоционально вовлечены, чем гестационные суррогатные матери (яйцеклетки и сперматозоиды берутся у предполагаемых родителей). Исследования показали, что это сложнее. эмоционально дистанцироваться от ребенка, который девять месяцев рос внутри их тела.
В конце концов Елена узнает о прошлом Мии и настаивает на том, чтобы она отвечала за свои действия. Она отказывается признать, что Перл - ее дочь, и как этот аспект усложнил ее суррогатное материнство. Границы размыты, когда генетические права, вращающиеся вокруг традиционного суррогатного материнства, также могут быть причиной того, что предпочтение отдается гестационному суррогатному материнству. Процесс длительный и требует физических и эмоциональных потерь. Как показывает Little Fires Everywhere, Миа не получала никаких консультаций, жила сама по себе в финансовом плане и помимо всего прочего была матерью впервые. «Однако у кого-то вроде Мии, которая была молода, одинока и находилась в опасном положении - даже без поддержки родителей - возникла связь с ребенком, которая превратилась в настоятельную любовь. Как и многие матери, она была полна решимости защитить его, что побуждало ее переезжать каждые несколько месяцев, чтобы избежать осуждения таких людей, как Елена, которые не видят в ней ничего, кроме неподходящей матери».
Little Fires Everywhere приходит к выводу, что такие матери, как Мия, которых считают аутсайдерами, должны по-прежнему соблюдать социальные законы и жить в мире, который постоянно указывает на ее недостатки. В конце концов, большой вопрос, с которым этот сериал заставляет зрителей играть, заключается в следующем: «Что делает мать матерью?» Это генетика, любовь или все это лежит в серой, более темной области… это подлежит интерпретации. Является ли кто-то матерью, потому что он родил ребенка? Что делать женщине, усыновившей ребенка из другой страны? Разве она еще не мать? Шоу призывает зрителей изменить свою точку зрения и посмотреть на материнство по-другому. Может быть, есть не только один способ, которым женщина может называть себя матерью… возможно, их много, и это то, о чем эта серия призвана повысить осведомленность.
